Любовь, которая  не завидует,  не  раздражается,  не ищет  своего,  собрала  жителей  ст. Отрадной  возле  старого  храма (ныне пока ещё  к/т «Заря»). Жителей было  мало.  Но… что  значит мало,  в  сравнении  с  чем? Помните слова  Господа  нашего: « Не бойся,  малое  стадо,  Я  с   тобой». Читать далее →

(124)

30 июня 2018 года по благословению Преосвященного епископа Армавирского и Лабинского Игнатия, в ознаменование 100-летней годовщины гибели священника Успенской церкви станицы Удобная Кубанской области иерея Феодора Иоакимовича Березовского (+18.06/01.07.1918 г.) в вышеназванной станице состоялось заупокойное богослужение. Божественную литургию в Успенской храме Удобной возглавил иеромонах Антоний (Малинский), ключарь Свято-Никольского кафедрального собора г.Армавир, председатель комиссии по канонизации святых Армавирской епархии. Священнику сослужили: иерей Александр Григорьев, настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы ст.Удобная, иерей Вячеслав Зуев, настоятель храма Трех святителей п.Глубокий Новокубанского района, председатель отдела по взаимодействию с казачеством Армавирской епархии и клирик Свято-Никольского кафедрального собора города Армавир диакон Леонид Колядин;.

Читать далее →

(46)

3 июня 2018 года, в Неделю 1-ю по Пятидесятнице, Всех святых от века Богу угодивших, день памяти Равноапп. царя Константина и матери его царицы Елены, в станице Попутной Отрадненского района епископ Армавирский и Лабинский Игнатий совершил Божественную Литургию в храме святых равноапостольных Константина и Елены и возглавил торжества в честь 150-летия прихода и 100-летия мученической кончины протоиерея Павла Иванова, убиенного большевиками 22 июня 1918 года, — сообщается на сайте Комиссии по канонизации святых Армавирской епархии. Читать далее →

(59)

17 июля исполняется 100 лет со дня расстрела семьи Романовых — царя Николая Александровича, его жены Александры Фёдоровны, дочерей Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии и сына Алексея.
Какими были царские дети из святой семьи? О чём мечтали и чего уже успели достичь в своих коротких, но замечательных судьбах?
Какой была семья Николая II? Есть её иконописный образ: семь «я», ставшие единством, как святые ангелы у Андрея Рублёва. Есть фото, на котором четыре великие княжны иногда так похожи, что можно перепутать.
На самом деле царские дети — очень разные. И хотя они всегда старались быть вместе, жизнь каждого — своя отдельная история с трагическим концом.
Княжна Ольга: «Я русская и хочу жить в России»
«Очень начитанна», «замечательно умна», «хрустальная душа», «имела абсолютный слух», «любила уединение и книги». Так говорили о великой княжне Ольге, старшей дочери царя. Она родилась в ноябре 1895-го, через год после венчания родителей. По характеру тонко чувствующая, не склонная к лидерству. Роль ведущей она охотно уступала сестре Татьяне, хотя та была младше на полтора года. Ольгу называли «папина дочка». Если не могла ответить на вопрос, говорила: «Спросите у папы». Носила на шее медальон с портретом Николая II. Это изображение найдут потом в Екатеринбурге, в Ганиной Яме.
Когда зашла речь о замужестве, заявила: «Я русская и хочу жить в России».
В дневниках Ольга редко пишет «я», в основном «мы». Четыре сестры придумали себе общее «название» ОТМА — по первым буквам имён. Вместе играли в теннис, устраивали конные прогулки… Но боль, страдания, смерть были рядом. Тяжело болел маленький Алексей. Осенью 1914 года великая княжна пошла работать медсестрой в лазарет.
«Ольга вдевала нитки в иголки при первой ампутации, — писала царица мужу. — Один солдат умер прямо во время операции — такой ужас! Девочки выказали мужество, хотя никогда не видели смерти так близко… Как близка смерть!»
Отправляясь в Сибирь, княжна взяла с собой несколько икон, книги на русском и французском. Между страницами положила сухие цветы из Царского Села — напоминание о прежнем счастье.
Она не знала, что их ожидает, но, судя по некоторым поступкам, многое предчувствовала. В Тобольске сожгла почти все свои дневники, а незадолго до расстрела переписала в тетрадь «Молитву» — стихи, тайно переданные семье поэтом Сергеем Бехтеевым: «…И у преддверия могилы / Вдохни в уста Твоих рабов / Нечеловеческие силы / Молиться кротко за врагов!»
Княжна Татьяна: «Пусть Божье благословение тебя защищает!»
Вторую дочь назвали Таней. Татьяна оказалась энергичной, отлично ездила верхом, шефствовала над уланским полком и гордилась этим.
Внешне она походила на Александру Фёдоровну и из всех сестёр была, пожалуй, ближе всех к матери. Придворные отмечали утончённую красоту Татьяны, аристократизм, решительность и практический ум. Когда царица болела, вторая дочь ведала распорядком в доме, иногда её в шутку звали гувернёром. Она часто сопровождала царя на прогулках. Сёстры знали: если папá нужно о чём-то попросить, лучше всех это сделает Таня.
В сентябре 1911-го у неё на глазах убили Петра Столыпина. Вместе с отцом она сидела в театральной ложе, когда прозвучали выстрелы. Девочка видела кровь на его кителе, слышала его последние слова… «На Татьяну это произвело сильное впечатление, она долго плакала», — писал Николай II своей матери.
В сентябре 1914-го по инициативе великой княжны соз¬дали комитет помощи пострадавшим от войны. Генерал Мосолов вспоминал, что семнадцатилетняя дочь царя «активно, разумно и толково» участвовала во всех делах. Тогда же у неё проявился талант сестры милосердия. Она ассистировала при сложных операциях, уверенно и умело перевязывала тяжёлые раны. Доктора отмечали, что им редко приходилось встречать такую спокойную и ловкую хирургическую сестру.
Благодаря сильному характеру она стала опорой для матери. После ареста, в Сибири, ухаживала за ней, помогала. 31 декабря 1917 года подарила красивую тетрадь для дневника. Надписала: «Моей любимой дорогой мам с лучшими пожеланиями счастливого Нового года. Пусть будет Божье благословение с тобой и всегда тебя защищает!»
Вечером 16 июля 1918 года Татьяна допоздна читала Александре Фёдоровне Библию. Через несколько часов их разбудили, велели одеться и спуститься в подвал — якобы для переезда в другое здание, но сначала — для фотографирования. Всю семью выстроили в ряд. Позже участники казни говорили, что Татьяна встала рядом с царицей, поближе, — последнее, что она смогла сделать для мамы…
Княжна Мария: «Ужасно грустно, что не удалось приложиться к мощам святого»
Третью дочь считали похожей на деда — богатыря Александра III. В 18 лет она забавы ради поднимала своего учителя английского языка сухопарого Чарльза Гиббса. Статная русская красавица с роскошными волосами и большими глазами (в семье их ласково называли «Машкины блюдца»), она отличалась добродушием, простотой, умела найти общий язык с разными людьми — с офицерами, солдатами и даже с красногвардейцами.
В детстве ей рассказывали о небесной покровительнице — святой Марии Магдалине, которая первой увидела воскресшего Спасителя. Великая княжна тоже была не робкого десятка. В феврале 1917-го, когда в Петрограде началось вооружённое восстание, а царь ещё не вернулся с фронта, она не побоялась вместе с Александрой Фёдоровной выйти к воинам, которые их охраняли. Вдали слышались звуки выстрелов, бунтовщики могли напасть на дворец. «Царица и её дочь переходили от одной шеренги к другой, ободряя солдат, забыв о смертельной опасности, которой подвергались», — вспоминала фрейлина Анна Вырубова.
Позже, в Екатеринбурге, арестованная княжна общалась с конвоирами, набранными из местных рабочих. Их сальные шутки шокировали Ольгу и Татьяну, но Мария не терялась: спокойно и строго отвечала грубиянам.
Смелость и сила сочетались в Марии с мягкостью характера. «Машка, неси меня!» — звал больной цесаревич, когда хотел перебраться в другую комнату. А как горячо она молилась за брата! «Когда я вышла из комнаты Алексея после молитвы, у меня было такое чувство, будто я пришла с исповеди… Такое приятное, небесное ощущение», — писала она матери.
«Мы всегда радуемся, когда нас пускают в церковь, — сообщала подруге весной 1918 года. — Но ужасно грустно, что нам ни разу не удалось приложиться к мощам св. Иоанна Тобольского».
Кто её убил, точно не известно. По словам чекиста Медведева, после первого залпа уцелевшая Мария бросилась к запертой двери — дёргала, пыталась открыть. Тогда комиссар Ермаков разрядил в неё свой пистолет…
Княжна Анастасия: «Как забавно вооружены красногвардейцы!»
Даже на парадных фото в её глазах — смешинка, а губы, кажется, вот-вот улыбнутся. Невысокая, широкая в кости, малышка Анастасия ничуть не переживала из-за своего сложения, наоборот, подшучивала, называла себя «швыбзик».
Быть младшей — особое преимущество: всеми любимая «кубышка», «солнышко», «пострелёнок» имела максимальную свободу. В четыре года залезала под стол и щипала за ноги великих князей (за это влетало от папы). В парке легко карабкалась на высокое дерево и отказывалась спускаться. Пряталась в буфете от докторов. Раскрашивала лицо цесаревича на манер индейца клубничным соком. Надевала накладные зубы и всех пугала. А ещё любила есть шоколад, рисовать и качаться на качелях.
Она быстро поняла свою роль в доме — быть источником веселья, разряжать обстановку. Скорбная мама, строгая Татьяна, задумчивая Ольга не выдерживали и начинали смеяться, глядя на её комические импровизации. Но главным её поклонником стал маленький Алексей. «Тебе нужно играть в театре», — говорил он. Настя сразу принимала официальный вид: «Нет. У меня другие обязанности».
Когда цесаревич болел, она часами сидела у его кровати, читала вслух, рассказывала истории, которые тут же, на ходу придумывала, и в каждой после всех перипетий побеждало добро.
Когда семью арестовали, ей было 15 лет. В Тобольске пилила с отцом брёвна, каталась с ледяной горы, играла для родных комедийные пьески. Каждый день находила повод для радости и делилась ею в письмах: «Теперь чудная погода, солнце так хорошо светит!», «Я больше всех загорела, прямо акробатка!», «Упала с качелей — такое замечательное было падение!»
«Как забавно вооружены красногвардейцы — прямо увешаны оружием, всюду что-нибудь висит или торчит», — писала она весной 1918-го. «Мы ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе!»
После расстрела царской семьи в Екатеринбург вошли белые. В доме Ипатьева, в комнате, где жили великие княжны, следователи нашли рисунок Анастасии: две берёзы и между ними — пустые детские качели.
Цесаревич Алексей: «Если умру, поставьте мне в парке маленький памятник»
«Ибо Господь, кого любит, того наказывает». Как же так? Духовник объяснял маленькому цесаревичу: «Бог нас испытывает, и, если терпеть, не роптать, это принесёт духовные плоды».
Терпеть было трудно. В восемь лет Алексей упал, ушибся, начался сильный жар. Три недели мучений днём и ночью. «Если умру, поставьте мне в парке маленький памятник», — попросил он родителей.
Летом мальчик ложился в траву и смотрел на облака. «О чём думаешь?» — спросила его сестра Ольга. «Много о чём, — ответил цесаревич. — Наслаждаюсь солнцем, красотой лета, пока могу. Кто знает, возможно, в один из таких дней я больше не смогу этого делать».
В его спальне много икон, в центре киота — «Воскресение Христово» с частицей камня с Голгофы. Каждый вечер сюда заходит мама, и они вместе молятся. Потом Алексей сразу выключает свет. Почему так быстро? «Мамочка, мне светло, только когда ты со мной. А когда уходишь, кругом темнота».
Слышит ли Бог их молитвы? Алексей — наследник, он должен стать сильным, во главе России. Когда это случится, он сделает так, чтоб все были счастливы! Вдвоём с папой они выходят из вагона на маленькой станции. Какой-то служащий с поклоном обращается к царю: большая семья, бедность… «С этого дня будете получать от меня ещё 30 рублей в месяц», — обещает ему царь. Стоящий рядом цесаревич добавляет: «А от меня — 40».
В августе 1914-го в Москве он гуляет со своим наставником на Воробьёвых горах. На обратном пути, в районе Якиманки, автомобиль обступила толпа простых людей. Они в восторге, каждый пытается дотронуться до него.
Весной 17-го он, как и вся семья, под арестом. Светлая седмица, мальчик гуляет в саду. Хмельные матросы кричат ему: «Эй ты, будущий царь!» Он смотрит на них и вдруг отвечает: «Христос Воскресе, братцы!» Перестав ухмыляться, матросы вытягиваются во весь рост: «Воистину Воскресе!!!»
Их последний Новый год в Тобольске: ёлка без игрушек стоит на столе. «Господи, помоги нам! Господи, помилуй!» — записывает цесаревич в дневнике. В Екатеринбурге он поранил колено и снова слёг. К нему заходил чекист Яков Юровский. Осмотрел ногу, посоветовал повязку. Мог бы ещё поцеловать Алексея — по примеру Иуды, предателя Христа.
Перед казнью цесаревича посадили на стул. Когда Юровский выхватил пистолет, Николай заслонил собой сына. И тут же рухнул под градом пуль. Алексей так и остался сидеть. Долго стонал. Даже спустя много лет палачи удивлялись его «странной живучести».

http://www.pravoslavie.ru/114025.html 27 июня 2018 г.

(28)

Се­го­дня (15/28 июля) в цер­ков­ном ка­лен­да­ре зна­чит­ся па­мять Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­во­ви­ча. В 978 го­ду Вла­ди­мир «сел на пре­сто­ле от­ца сво­е­го в Ки­е­ве» и, как неко­гда рим­ский им­пе­ра­тор Дио­кле­ти­ан, по­пы­тал­ся опе­реть­ся на тра­ди­ци­он­ное язы­че­ство, в ко­то­ром обо­жеств­ля­лись си­лы при­ро­ды.

По сло­вам ле­то­пис­ца, Вла­ди­мир «по­ста­вил ку­ми­ры на хол­ме за терем­ным дво­ром: де­ре­вян­но­го Пе­ру­на с се­реб­ря­ной го­ло­вой и зо­ло­ты­ми уса­ми, за­тем Хор­са, Да­жь­бо­га, Стри­бо­га, Си­марг­ла и Мокошь. И при­но­си­ли им жерт­вы, на­зы­вая их бо­га­ми, и при­во­ди­ли к ним сво­их сы­но­вей и до­че­рей, а жерт­вы эти шли бе­сам. И осквер­ни­лась кро­вью зем­ля Рус­ская и холм этот». Это не бы­ло кра­си­вой иг­рой, вос­про­из­во­ди­мой сей­час на­ив­ны­ми неоязыч­ни­ка­ми в лап­тях и вы­ши­тых ру­ба­хах: бо­ги-бе­сы тре­бо­ва­ли че­ло­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний! Имен­но то­гда вос­си­я­ли в Рус­ской зем­ле пер­во­му­че­ни­ки – ва­ря­ги Фе­о­дор и Иоанн (†983), уби­тые озве­рев­ши­ми языч­ни­ка­ми. Они ста­ли пер­вы­ми «рус­ски­ми граж­да­на­ми Небес­но­го гра­да», – как на­звал их позд­нее свя­ти­тель Си­мон Суз­даль­ский (†1226). По­след­няя из кро­ва­вых язы­че­ских жертв в Ки­е­ве ста­ла пер­вой свя­той хри­сти­ан­ской жерт­вой – со­рас­пя­ти­ем Хри­сту. Путь «из ва­ряг в гре­ки» ста­но­вил­ся для Ру­си пу­тем из язы­че­ства в Пра­во­сла­вие, из тьмы к све­ту. Про­ис­хо­див­шее бы­ло про­ви­ден­ци­аль­ным, по­то­му что «пре­бла­гой Бог, – ре­зю­ми­ру­ет ле­то­пи­сец, – не хо­чет ги­бе­ли греш­ни­ков…». Читать далее →

(6)

Се­го­дня (4/17 июля) – па­мять пре­по­доб­но­го Ан­дрея Рубле­ва, ве­ли­ко­го рус­ско­го ико­но­пис­ца, имя ко­то­ро­го зна­ют все хо­тя бы по филь­му Ан­дрея Тар­ков­ско­го. К со­жа­ле­нию, о его ре­аль­ной жиз­ни из­вест­но немно­го.

Бу­ду­щий ико­но­пи­сец-бо­го­слов ро­дил­ся в Мос­ков­ском кня­же­стве (или в Нов­го­ро­де?) в по­след­ней тре­ти XIV ве­ка, а скон­чал­ся в Москве при­бли­зи­тель­но в 1430 го­ду. При­нял мо­на­ше­ский по­стриг в стро­я­щем­ся Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мо­на­сты­ре (позд­нее – зна­ме­ни­тая Лав­ра) с име­нем Ан­дрей (мир­ское имя неиз­вест­но) и стал ико­но­пис­цем. Даль­ней­шая его жизнь свя­за­на с Ан­д­ро­ни­ко­вым мо­на­сты­рём в Москве, где, ве­ро­ят­но, он и по­гре­бён. Крат­кие ле­то­пис­ные за­мет­ки сви­де­тель­ству­ют о его ра­бо­те в Москве и Вла­ди­ми­ре. Неиз­вест­на и точ­ная да­та со­зда­ния все­мир­но из­вест­но­го ше­дев­ра – ико­ны «Жи­во­на­чаль­ная Тро­и­ца» (ру­беж XIV/XV ве­ков, или око­ло 1412 го­да?). Впро­чем, это не столь важ­но. Читать далее →

(26)