Се­го­дня (15/28 июля) в цер­ков­ном ка­лен­да­ре зна­чит­ся па­мять Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­во­ви­ча. В 978 го­ду Вла­ди­мир «сел на пре­сто­ле от­ца сво­е­го в Ки­е­ве» и, как неко­гда рим­ский им­пе­ра­тор Дио­кле­ти­ан, по­пы­тал­ся опе­реть­ся на тра­ди­ци­он­ное язы­че­ство, в ко­то­ром обо­жеств­ля­лись си­лы при­ро­ды.

По сло­вам ле­то­пис­ца, Вла­ди­мир «по­ста­вил ку­ми­ры на хол­ме за терем­ным дво­ром: де­ре­вян­но­го Пе­ру­на с се­реб­ря­ной го­ло­вой и зо­ло­ты­ми уса­ми, за­тем Хор­са, Да­жь­бо­га, Стри­бо­га, Си­марг­ла и Мокошь. И при­но­си­ли им жерт­вы, на­зы­вая их бо­га­ми, и при­во­ди­ли к ним сво­их сы­но­вей и до­че­рей, а жерт­вы эти шли бе­сам. И осквер­ни­лась кро­вью зем­ля Рус­ская и холм этот». Это не бы­ло кра­си­вой иг­рой, вос­про­из­во­ди­мой сей­час на­ив­ны­ми неоязыч­ни­ка­ми в лап­тях и вы­ши­тых ру­ба­хах: бо­ги-бе­сы тре­бо­ва­ли че­ло­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний! Имен­но то­гда вос­си­я­ли в Рус­ской зем­ле пер­во­му­че­ни­ки – ва­ря­ги Фе­о­дор и Иоанн (†983), уби­тые озве­рев­ши­ми языч­ни­ка­ми. Они ста­ли пер­вы­ми «рус­ски­ми граж­да­на­ми Небес­но­го гра­да», – как на­звал их позд­нее свя­ти­тель Си­мон Суз­даль­ский (†1226). По­след­няя из кро­ва­вых язы­че­ских жертв в Ки­е­ве ста­ла пер­вой свя­той хри­сти­ан­ской жерт­вой – со­рас­пя­ти­ем Хри­сту. Путь «из ва­ряг в гре­ки» ста­но­вил­ся для Ру­си пу­тем из язы­че­ства в Пра­во­сла­вие, из тьмы к све­ту. Про­ис­хо­див­шее бы­ло про­ви­ден­ци­аль­ным, по­то­му что «пре­бла­гой Бог, – ре­зю­ми­ру­ет ле­то­пи­сец, – не хо­чет ги­бе­ли греш­ни­ков…».

Князь Вла­ди­мир ско­ро убе­дил­ся, что это – ту­пи­ко­вый путь. Дей­стви­тель­но, ведь Рим­ская им­пе­рия (на об­лом­ках за­пад­ной по­ло­ви­ны ко­то­рой сфор­ми­ро­ва­лись мо­ло­дые ев­ро­пей­ские го­су­дар­ства, а во­сточ­ная часть про­дол­жа­ла су­ще­ство­вать и из­вест­на нам как Ви­зан­тия) ре­ши­тель­но от­ка­за­лась от утон­чен­но­го ан­тич­но­го язы­че­ства ше­стью ве­ка­ми ра­нее, и ис­то­рия дав­но до­ка­за­ла необ­ра­ти­мость это­го пу­ти. По­это­му, ка­кой бы си­лой ни об­ла­да­ло Рус­ское го­су­дар­ство, оно всё рав­но про­дол­жа­ло оста­вать­ся для Ев­ро­пы го­су­дар­ством «вар­вар­ским» и при­ми­тив­ным, не об­ла­дав­шим да­же пись­мен­но­стью, без че­го невоз­мож­но со­зда­ние ци­ви­ли­зо­ван­но­го об­ще­ства с на­цио­наль­ным са­мо­со­зна­ни­ем.

Всё из­ме­ни­лось очень быст­ро. С кре­ще­ни­ем кня­зя Вла­ди­ми­ра и на­ча­лом офи­ци­аль­ной хри­сти­а­ни­за­ции Ру­си по­яви­лась пись­мен­ность, сто­ле­ти­ем ра­нее со­здан­ная для мо­рав­ских сла­вян. Она ста­ла ос­но­вой на­цио­наль­ной ли­те­ра­ту­ры, су­мев­шей за несколь­ко де­ся­ти­ле­тий во­брать в се­бя куль­тур­ный опыт, на­коп­лен­ный хри­сти­ан­ской Ев­ро­пой в те­че­ние мно­гих сто­ле­тий. Это бы­ло по­доб­но чу­ду, и этот куль­тур­ный взлёт, сра­зу вклю­чив­ший Русь в ранг ци­ви­ли­зо­ван­ных го­су­дарств, был бы аб­со­лют­но невоз­мо­жен при ином кня­же­ском ре­ше­нии. Про­ис­шед­шее срав­ни­мо с при­вив­кой дич­ка к куль­тур­но­му де­ре­ву. «О бла­жен­ное вре­мя и день доб­рый, в ко­то­рый кре­стил­ся князь Вла­ди­мир! – вос­кли­ца­ет мо­нах Иа­ков в сво­ей „По­хва­ле“. – Кре­стил же и всю зем­лю Рус­скую от края и до края, и цер­ковь со­здал ка­мен­ную во имя Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, при­бе­жи­ще и спа­се­ние ду­шам вер­ным, и де­ся­ти­ну ей дал, тем са­мым по­пов обес­пе­чив, и си­рот, и вдо­виц, и ни­щих. И по­том всю зем­лю Рус­скую и гра­ды все укра­сил свя­ты­ми церк­ва­ми».

По­сле кре­ще­ния князь Вла­ди­мир же­нил­ся на Анне, сест­ре им­пе­ра­то­ра Ва­си­лия II (что бы­ло аб­со­лют­но невоз­мож­но ра­нее!), – «и в ди­на­сти­че­ском плане Русь под­ня­лась на неви­дан­ную вы­со­ту, она по­род­ни­лась с им­пе­ра­тор­ским до­мом Ви­зан­тии. Из вар­вар­ской дер­жа­вы на краю све­та вдруг по­яви­лась дер­жа­ва с ми­ро­вой куль­ту­рой, ми­ро­вой ре­ли­ги­ей, и сра­зу это бы­ло озна­ме­но­ва­но рас­цве­том древ­не­рус­ской куль­ту­ры. Русь сра­зу ста­но­вит­ся ми­ро­вой дер­жа­вой, а Ки­ев – со­пер­ни­ком Кон­стан­ти­но­по­ля» (Д. Ли­ха­чев). Та­кой и толь­ко та­кой лик над­ле­жа­ло явить Ру­си пред ми­ром и Веч­но­стью.

В древ­не­рус­ских ру­ко­пи­сях ча­сто встре­ча­ет­ся сло­во­со­че­та­ние «пра­во­слав­ные кре­стьяне» или про­сто «кре­стьяне» – в зна­че­нии «хри­сти­ане» (эле­мен­тар­ный фо­не­ти­че­ский пе­ре­ход). И ско­ро это сло­во ста­но­вит­ся са­мо­обо­зна­че­ни­ем сель­ско­го на­се­ле­ния, со­став­ляв­ше­го бо­лее 95% всех рос­си­ян. Здесь – за­ме­ча­тель­ный при­мер отож­деств­ле­ния се­бя как со­сло­вия с глав­ны­ми вы­ра­зи­те­ля­ми и хра­ни­те­ля­ми ре­ли­гии, буд­то бы на­вя­зан­ной «свер­ху» (как твер­ди­ли на­ши ате­и­сты и как до сих пор вто­рят им смеш­ные «неоязыч­ни­ки»)!

Без ду­хов­но­го по­дви­га кня­зя Вла­ди­ми­ра не бы­ло бы ни древ­не­рус­ско­го хра­мо­во­го ис­кус­ства, ко­то­рым вос­хи­ща­ет­ся весь мир, ни ве­ли­кой рус­ской клас­си­че­ской ли­те­ра­ту­ры. А Алек­сандр Пуш­кин не услы­шал бы в пе­ре­во­де «Или­а­ды» Ни­ко­лая Гне­ди­ча «умолк­нув­ший звук бо­же­ствен­ной эл­лин­ской ре­чи», ес­ли бы ге­ни­аль­ные фило­ло­ги свя­тые бра­тья Ки­рилл и Ме­фо­дий не со­об­щи­ли со­зда­ва­е­мо­му ими ли­те­ра­тур­но­му сла­вян­ско­му язы­ку всю гиб­кость и вы­ра­зи­тель­ность сво­е­го род­но­го гре­че­ско­го, зна­ком­ство с ко­то­рым до недав­не­го вре­ме­ни бы­ло обя­за­тель­ным для каж­до­го ин­тел­ли­гент­но­го рос­си­я­ни­на, по­се­щав­ше­го в дет­стве гим­на­зию.

Празд­нуя из го­да в год па­мять сво­е­го про­све­ти­те­ля, мы вновь и вновь об­ра­ща­ем­ся к ве­ли­ким со­бы­ти­ям, на­все­гда опре­де­лив­шим наш куль­тур­ный путь в ми­ро­вой ис­то­рии. Стран­но со­зна­вать, что срав­ни­тель­но недав­но – на па­мя­ти на­ше­го по­ко­ле­ния – они ото­шли уже в по­за­про­шлое (!) ты­ся­че­ле­тие хри­сти­ан­ской эры.

Юрий Ру­бан,
канд. ист. на­ук, канд. бо­го­сло­вия

(6)